В статье показана логика нарождающейся мироустроительной архитектоники постпандемического мира. Анализируются этапы становления в России теоретического занания о формировании многомерного, взаимозависимого и полицентричного мира. Уделено внимание практике поиска Китаем своего места в этом мире. Показываются преимущества мирового комплексного регионоведения как междисциплинарной методологической платформы анализа процессов многомерного и полицентричного мира и одновременно как этапа формирования мироустроительной теории многомерной и взаимосвязанной полицентричности. Объясняется как формируется взаимосвязанность в мире глобальных регионов, обосновываются концепции функциональности и трансрегионализма как инструменты взаимосвязанности. Уделено внимание дискуссиям о месте востоковедения в российской номенклатуре общественных наук и возможным будущим направлениям трансформации науки о международных отношениях.

Исследование направлено на то, чтобы представить глубокую перспективу дебатов между двумя лагерями в начале 20-го века: китайской буржуазной революционной идеологией, представленной Сунь Ятсеном (孫中), и марксизмом, представленным Лениным. Исследуя речь Сунь Ят-сена «Принципы жизни народа и социальная революция» и статью Ленина «Демократия и народничество в Китае», которая является ответом на речь Сунь Ятсена, данное исследование пытается пересмыслить природу воззрений китайского буржуазного революционера. В исследовании сначала показано, как в речи Сунь Ятсена выражены его взгляды на капитализм, дано определение принципа жизнеобеспечения людей и обосновано появление его требования равенства прав на землю. Затем обсуждается оценка Лениным выступления Сунь Ятсена. Таким образом, представлены различные взгляды Сунь Ятсена и Ленина на стадии капитализма, средства и силы социальной революции и решение земельной проблемы. В исследовании показывается, что раскол между Китайской Национальной Партии (Гоминьдан) и Коммунистической партией Китая (КПК) в 1927 году был вызван не столько «предатель ством» Гоминьдана революционного пути, сколько фундаментальным различием между идеями Сунь Ятсена и марксизмом. Хотя идеология Сунь Ятсена имеет антикапиталистический компонент, он обращал внимание на использование механизма государства, а не общества в качестве инструмента, и примирение, а не революцию для уменьшения разрыва между богатыми и бедными. Такой подход позволяет пересмотреть особенности развития Китая в настоящее время.

Укрепление международной дискурсивной силы (гоцзи хуаюйцюань) Китая объявлено одним из приоритетов внешней политики при Си Цзиньпине. Китайские теоретики и практики, обращаясь к работам Мишеля Фуко о дискурсе, видоизменяют их содержание, адаптируя западный концепт дискурса к реалиям возвышающегося Китая. Настоящая статья посвящена анализу содержания понятия «международная дискурсивная сила» в контексте научных дискуссий о трансформации китайской внешней политики. В первую очередь автор рассматривает вопрос, почему этот концепт носит стратегический характер, и почему именно он, а не мягкая сила, выходит на первый план в описании взаимодействия Китая с миром. Показано, как вопрос о дискурсивной силе связан с планами Пекина по реформе глобального управления и интернационализации китайских стандартов. В качестве примера в статье рассматривается дискурсивное наполнение китайской политики в Арктике, где Китай обеспечивает свои интересы не только на материальном и практическом, но и на идейном уровне. Автор приходит к выводу, что выдвижение задачи усиления «дискурсивной силы» отражает новое качество китайской внешней политики, реагирующей на усложнившуюся внешнюю среду. В китайском понимании усиление дискурсивной силы представляет собой набор инструментов, способствующих продвижению Китая в центр мировой сцены, формирующих повестку международных институтов и новые «правила игры».

Как правило, китаеведы, изучающие идейную сферу КНР, уделяют основное внимание буквальному смыслу идеологических концепций. Некоторые синологи применяют иной подход и исследуют идеологические высказывания не на уровне их смысла, а на уровне эффекта, который они производят. Такой подход используется и в данной статье. Автор опирается на монографию Алексея Юрчака о периоде позднего социализма в СССР и проводит параллели в развитии советской и китайской идеологии. Как и в Советском Союзе, в КНР наблюдаются признаки «перформативного сдвига» – использование правильной формы идеологического языка важнее, чем смысл, который в него вкладывается. В этом отношении примечательна эпоха Ху Цзиньтао (2002-2012). Для идеологического дискурса этого периода характерно «застывание» языковой формы. При этом в Китае наблюдался относительный идейный плюрализм. Китайские интеллектуалы достаточно свободно интерпретировали официальные концепции и привносили в них новый смысл. В период Си Цзиньпина наблюдается обратный процесс - партийный язык становится более «живым», а в идеологическом пространстве появляются комментарии китайского руководителя о буквальном смысле различных концепций. При этом существенно уменьшается пространство для свободных дискуссий. Автор статьи приходит к выводу, что в настоящее время система китайского социализма претерпевает процесс «реидеологизации». Это отличает ее от советской системы, которая перед обвалом прошла процесс деидеологизации.

Энергетика остается основой мировой экономики в настоящее время, и конкуренция в данной области тесно связана с проблемой энергетической безопасности. Государства, крупные и малые, участвуют в гонке за энергетическую безопасность для национального развития; однако они упускают возможность накапливать выгоды от большей взаимозависимости и сотрудничества между ними. В статье обосновывается тезис о том, что государства, когда изменение климата проявляется в новых формах, а волатильность на мировых нефтяных рынках находится на рекордно высоком уровне, должны пересмотреть свое понимание и применение энергетической безопасности в соответствии с реалиями. Энергетическая безопасность на международном уровне может быть достигнута за счет совместных корректировок в цепочке поставок, включая государства поставщиков, транзитеров и стран-потребителей, для усиления взаимозависимости. Эти корректировки позволят государствам изменить свое положение и оптимально действовать в мировой торговле энергоносителями.

Статья посвящена оценке состояния российской мягкой силы. Автора подтолкнуло обратиться к этой теме противоречие. С одной стороны, обзор научной литературы показывает, что эксперты достаточно высоко оценивают уровень развитости мягкой силы России в ближнем зарубежье. С другой, политологи-международники констатируют, что государства СНГ выбрали ту или иную форму многовекторности на международной арене, влияние Москвы на постсоветском пространстве снижается в последние несколько лет. Опираясь на обоснованную теорию, разработанную А. Страус и Дж. Корбин, в рамках которой были проанализированы программные документы политических партий, прошедших в общенациональные парламенты, автор приходит к ряду выводов. Отношение партийно-политических элит к России отличается в зависимости от одной страны к другой и находится в обратной зависимости от отношения к ЕС. При оценивании воздействия мягкой силы России необходимо придерживаться индивидуального («странового») подхода, а не общерегионального.

Для полноценного участия в мирополитических процессах, в том числе, в мирном урегулировании конфликтов, российской дипломатии необходимы собственные критерии взаимодействия с государствами, имеющими ограниченное признание. В данной статье выявляются основные российские подходы к данному феномену, выясняется, означает ли признание Москвой независимости Южной Осетии и Абхазии при одновременном непризнании Косово трансформацию российской внешнеполитической позиции, или же ее можно рассматривать как уникальную в каждом отдельном случае. Выделяя два типа реализуемых на практике членами мирового сообщества подхода к сецессионистским образованиям, правовой и геополитический, авторы приходят к выводу о преобладании в российской внешней политике второго из них. В отношении Косово, Палестины, Южной Осетии и Абхазии Москва придерживается первого подхода. Учитывается также приоритетность того или иного сецессионистского образования в политике Кремля. Официальные внешнеполитические документы и заявления свидетельствуют о строгой приверженности Москвы принципу территориальной целостности и нерушимости государственных границ. В заключении авторы приходят к выводу о необходимости гибкого рассмотрения Москвой каждого сецессионистского образования в индивидуальном порядке как наиболее продуктивного варианта.

В данной статье авторы проводят сравнительно-исторический анализ этапов китайского проникновения в Африку, концепциях, целях, средствах, методах и последствиях этого проникновения для самого Китая и для отдельных африканских стран в диахронической ретроспективе. Авторы делают выводы, что по сравнению с периодом двадцатилетней давности, когда Китай начал проявлять повышенный интерес к Африке, к настоящему времени возникла качественно новая ситуация. Китаем создана бинарная конструкция: Форум сотрудничества Китай-Африка запускает механизм отбора стран, готовых следовать в политическом фарватере КНР с перспективой стать страной-последователем Китая, а программа «Один пояс - один путь» де-факто «оформляет членство» в клубе стран-последователей Китая, закрепляя эти страны в шлейфе китайского влияния не только политически, но и экономически.

В статье проводится анализ влияния пандемии вируса COVID-19 на формирование и осуществление интеграционных процессов в Евразийском экономическом союзе, чья деятельность является стратегически значимой для внешней политики России. Для создания более точных прогностических оценок качества и эффективности интеграции в евразийском регионе, авторы проводят исследование интеграционных процессов исходя из трех временных периодов: 1. Развитие интеграции в ЕАЭС до пандемии; 2. Осуществление и ее результативность во время пандемии; 3. Возможные сценарии развития после пандемии. Авторы также рассматривают состояние современных международных отношений, вызовы и проблемы, стоящие перед ЕАЭС, перспективы развития и дают рекомендации по совершенствованию деятельности Союза в качестве одного из ведущих интеграционных объединений мира.

За время пандемии китайско-американские отношения заметно ухудшились. Становится все более явной институционализация таких деструктивных практик, как ужесточение риторики в СМИ и санкции. Складывающаяся модель дисфункциональна по причине соответствующего целеполагания – пока стоит задача декаплинга, деградация китайско-американских отношений продолжится. Это неизбежно сказывается на настроениях в китайском обществе. В данной статье проанализированы мнения о внешней политике в китайском социуме в связи с обострением отношений КНР и США во время пандемии. Работа поделена на два блока: в первом дана оценка общих трендов в американо-китайских отношениях. Во второй части делается попытка проследить актуальные тенденции современной идейно-политической атмосферы в китайском обществе. В качестве кейс-стади выбран эпизод с поздравлением китайской общественности со стороны американской администрации по случаю 101 годовщины знаменитого «движения 4 мая 1919 г.». В ходе исследования было выявлено, что обозначенное событие получило неоднозначные и даже противоположные оценки: часть общества усматривала в нем попытку обвинить КНР в распространении коронавируса и навязывание западных ценностей. Другая часть акцентировала высокий уровень знания китайского языка американским чиновником М. Поттингером, а в самом факте поздравления с важным для КНР событием отметила положительный момент для двусторонних отношений. Среди формулировок встречались и компромиссные, сочетающие оба подхода. Рассмотренный кейс позволяет на практике оценить опасность начатого сторонами декаплинга. Напряженность между КНР и США дает повод расценивать намерения партнеров как заведомо враждебные даже при формально благоприятном поводе для диалога. Между тем, наличие позитивных интерпретаций также нельзя игнорировать. Хотя общественные суждения не могут быть однозначными и не всегда напрямую влияют на конкретные политические шаги, для объективного и комплексного анализа китайско-американских отношений важно учитывать полный спектр имеющихся позиций

В статье рассматриваются ключевые аспекты политики КНР в сфере международного сотрудничества по проблематике развития, в том числе мотивация Китая, приоритетные направления и форматы взаимодействия с 25 ведущими многосторонними институтами международного сотрудничества (МИМС), входящими в число органов и организаций системы ООН.
Хронологические рамки работы охватывают период с момента принятия международной повестки дня в области устойчивого развития на период до 2030 года (Повестка 2030) по 2019 год. На основе анализа ресурсного вклада Китая в деятельность МИМС выделяются приоритетные направления и сектора сотрудничества, а также осуществляется категоризация отдельных органов и организаций системы ООН по их важности с точки зрения китайской внешней политики. В основе работы лежит базовая посылка, согласно которой, ресурсное участие страны в деятельности международного института находится в прямой зависимости от ее заинтересованности в сотрудничестве.
Первая часть статьи посвящена идеологическим аспектам и мотивации КНР в международном сотрудничестве по вопросам развития. Во второй части статьи рассматривается ресурсное участие Китая в работе ключевых международных органов и организаций системы ООН, в число приоритетов деятельности которых входит реализация международной повестки дня в области устойчивого развития на период до 2030 года. В заключении содержатся основные выводы, включая категоризацию МИМС, входящих в систему ООН, с учетом приоритетности сотрудничества с ними для КНР, а также рекомендации для Российской Федерации.

Американо-китайская технологическая «война» в 2019-2020 гг. вышла на новый уровень. Помимо существующих и новых ограничений на доступ технологических компаний КНР на рынок США, Вашингтон ввел новые меры, нацеленные на предотвращение доступа китайских корпораций к наиболее передовым технологиям, «умному» капиталу и научным ресурсам. Для КНР и китайского технологического сектора этот процесс стал сильным ударом, существенно осложнившим средне- долгосрочные перспективы развития. Ответом стала активизация политики импортозамещения, взаимосвязанная с форсированным научно-технологическим развитием и активизацией международного научно-технического сотрудничества (МНТС). Пока наблюдается очевидная нехватка компетенций и времени для того, чтобы компенсировать действия США, поэтому идут активные усилия по развитию научно-технологической и кадровой базы для последующего «рывка». Долгосрочные последствия данных процессов неоднозначны. Прямым следствием являются существенные риски развития КНР, а также возможности создания альтернативного США полноценного научного и технологического центра. Более существенны региональные и глобальные последствия. В отличие от иных случаев санкций, меры США направлены не только на ограничение потенциала развития страны-оппонента, но также на воспроизводство на рынках высоких технологий доминирования американских компаний в отдельных ключевых сферах, позволяющим им оставаться структурообразующими игроками глобальных стоимостных цепочек (ГСЦ), рынков и отраслей. Эти действия и ответные меры КНР ведут к беспрецедентному переформатированию международных научно-технологических процессов, включая создание системы параллельных ГСЦ, отход от «открытой» логики развития сектора хай-тек, смещения акцентов МНТС. На перспективу эти процессы будут иметь и предметные геополитические последствия, так как новая система ГСЦ и рынков будут дополнительными факторами структурирования альянсов, влияния и силы – в т.ч. учитывая акцент на наиболее важных, структурообразующий для экономики будущего технологиях (от 5G до искусственного интеллекта).

Статья посвящена исследованию проблемы сопряжения китайской инициативы «Пояс и путь» и продвигаемого Россией Евразийского экономического союза в части возможного использования потенциала дальневосточных субъектов федерации для содействия интеграции. В контексте выдвинутой Президентом РФ В.В. Путиным идеи создания «Большого Евразийского партнёрства» планы Москвы и Пекина приобретают особое значение как потенциально способные перестроить геополитический и геоэкономический ландшафт Евразии в интересах двух стран и сформировать так называемое большое пространство (Grossraum). При этом подобный вектор интеграции станет альтернативным западно-центристской модели сотрудничества. В работе даётся обзор потенциала российского Дальнего Востока, а также отмечается роль Северо-Востока Китая в «Поясе и пути». При этом отмечается, что усилия двух стран по развитию данных регионов всё ещё не скоординированы должным образом. В этой связи подходы к данному вопросу со стороны центральных властей и местных администраций нуждаются в изменениях для содействия процессу интеграции и получения синергетического эффекта. Одна из задач исследования заключается в суммировании опыта ранее инициированных двусторонних проектов с КНР, включая неудачные их стороны, а также представлении сегодняшних предложений по активизации сотрудничества. Кроме того, существенная часть статьи посвящена вскрытию осложнений торгово-экономического и инвестиционного взаимодействия России и Китая в особенности касающегося использования возможностей приграничных территорий двух стран.

Еще сравнительно недавно исследователи авторитаризма не уделяли серьезного внимания институтам. Считалось, что поскольку авторитарная власть – это по большей части произвол, ее институциональное оформление не имеет большого значения. Современный подход, однако, заключается в том, что институты в авторитарных режимах не менее важны, чем при демократии. Это относится и к такому традиционно ассоциируемому с демократией политическому институту, как выборы. Последние работы по сравнительному авторитаризму дают все больше подтверждений того, что проведение выборов может способствовать выживанию автократов. Начиная с «третьей волны» демократизации все большее распространение получают политические режимы «электорального авторитаризма», т.е. режимы, авторитарные по своей природе, однако успешно имплементирующие исходно демократические политические институты, в том числе выборы. Регулярное проведение умеренно конкурентных выборов характерно для обеих важнейших разновидностей электорального авторитаризма – как гегемонистских, так и конкурентных авторитарных режимов. В настоящей статье предпринимается попытка обобщить и систематизировать имеющиеся в литературе концептуальные представления о роли выборов в авторитарных режимах. Выделяются и анализируются четыре основные функции авторитарных выборов: легитимация, демонстрация силы, кооптация и сбор информации.

Рецензия на книги: Макаренко В.П. Собр. соч.: в 3-х т. Ростов-на-Дону; Таганрог: Издательство Южного федерального университета, 2019. Рассматривается трехтомник В.П.Макаренко – автора свыше 500 оригинальных трудов, доктора философских и политических наук, профессора, заслуженного деятеля науки РФ, академика Академии педагогических наук Украины, главного научного сотрудника, руководителя Центра политической концептологии Института философии и социально-политических наук Южного федерального университета. Это – произведение человека, посвятившего жизнь исследованию социально-политических процессов, происходящих на его глазах, которые требовали осмысления с точек зрения времени, истории, цивилизации. Собрание сочинений состоит из работ 1980-2010-х годов, которые автор включил в собрание для иллюстрации его сквозной идеи соотношения власти, бюрократии и общества. Отмечаются удачи и просчеты автора. В.П.Макаренко понимает бюрократию как «превращенную форму выражения всеобщих интересов», социальный организм паразит на всем протяжении его исторического существования, отражение социальных противоречий и конфликтов, материализацию политико-управленческого отчуждения. Разъяснению этого феномена посвящена методологическая мысль Макаренко, задача которого состоит в разработке собственной концепции и раз рушении долговременных мифов о бюрократии как образце «рационального управления обществом». Макаренко исходит из различия между именем и дескрипцией и на этом основании описывает бюрократическую онтологию, гносеологию и аксиологию. Концепцию бюрократии В.П.Макаренко можно понимать как вариант теории, которая может попасть под статус ошибки (по теории К. Поппера). Речь идет о преобразовании общего блага как идеального представления в воплощенное всеобщее зло, частным случаем которого являются цивилизация и любая власть. Описаны ошибки различных теорий государственных структур, отношений, власти. Созданное Лениным и Сталиным бюрократическое государство есть формально разработанная система тотальной лжи, следствия и воплощения которой существуют в России до сих пор.

Статья посвящена рассмотрению феномена стремительного распада биполярной политической системы Испании и анализу новых альтернативных моделей развития страны, предложенных партиями, возникшими на волне недовольства широких масс населения работой существующего правительства. Авторы ставят своей целью сравнить ключевые пункты программ двух молодых партий, появившихся относительно недавно на политической арене Испании, что, в свою очередь, позволяет в купе с анализом предпосылок возникновения этих партий объяснить причины роста их популярности. Сравнение истории развития партий «Подемос» и «Сьюдаданос» помогает понять вектор формирования новой политической мысли, отличный от вектора традиционных системных партий Испании. Партия «Подемос» - классический пример популистской партии, предлагающей избирателям, недовольным сложившейся социальной и экономической ситуацией в стране, простые решения сложных проблем. Она стремительно набирает популярность, но, получив место в парламенте, теряет её в силу невозможности реализовать свои обещания. Партия «Сьюдаданос» возникает как ответ на возрастающие националистские настроения в Каталонии, но быстро осознаёт необходимость выхода на национальный уровень и формирует программу, выходящую за рамки интересов отдельной автономной области и предлагающую решение общенациональных вопросов. Анализ генезиса и развития новых партий позволяет дать оценку общему состоянию политической системы Испании, которая в данный момент претерпевает важнейшие в новейшей истории изменения, от которых очевидно будет зависеть будущее страны. Сам факт возникновения партий, способных в столь короткое время занять лидирующие позиции в правительстве, свидетельствует о необходимости срочной смены курса правящими партиями.