В работе предложена системная оценка права на Интернет в контексте современных правовых и политических вызовов. Авторы обосновывают тезис о том, что право на Интернет – это комплексная категория, которая не может быть рассмотрена исключительно в плоскости обеспечения технических возможностей и преодоления цифрового разрыва (неравенства) между различными социальными группами и государствами. Гораздо более сложным и важным является рассмотрение права на Интернет в срезе корреспондирующей обязанности государств не препятствовать возможности информационного обмена через Интернет, а также в плоскости поиска «золотой середины» между правом на Интернет и естественными правами человека. С учетом изложенного основной целью исследования стало определение основных признаков права на Интернет в контексте прав и свобод человека и гражданина и анализ основных проявлений цифровой дискриминации как следствия цифрового разрыва.

Достижению поставленной цели способствовала развернутая методологическая основа исследования. В основу работы был положен системный метод, позволивший рассмотреть право на Интернет как сложную и динамично развивающуюся правовую и политическую категорию. Авторами применялись функциональный и логические (дедукция, индукция и аналогия) методы, а также ряд частнонаучных методов: исторический, социологический и статистический. Предложенный в работе подход к определению ключевых параметров права на Интернет обосновывался преимущественно на основе применения сравнительно-правового, формально-юридического и аксиологического методов.

Широкая методология исследования позволила сформулировать и обосновать вывод о том, что право на Интернет в условиях современных правовых и политических вызовов подвергается качественной трансформации как в направлении расширения позитивных обязательств государства преодолевать цифровой разрыв, так и в направлении ограничения права на свободу Интернет-общения под эгидой обеспечения права на частную жизнь и необходимости соблюдения публичных интересов. Наличие «двойных стандартов» в определении границ права на Интернет приводит к противоречивым правовым решениям и позволяет прогнозировать обострение этого противоречия в условиях стремительного развития цифровых платформ и активной санкционной политики коллективного Запада.

Статья посвящена определению роли цифровизации в диалоге ЕАЭС и АСЕАН. ЕАЭС стремится развивать сотрудничество с Юго-Восточной Азией — как с отдельными государствами, так и с АСЕАН. В последние годы был сделан ряд важных шагов для укрепления взаимодействия. Тем не менее, у ЕАЭС и АСЕАН по-прежнему нет соглашения о свободной торговле или другого официального документа, регламентирующего экономическое сотрудничество. Одной из основных причин представляется относительно низкий уровень торговых связей и интеграции между странами ЕАЭС и АСЕАН. Представители ЕАЭС и АСЕАН делают упор в диалоговом формате на упрощении и развитии экономического сотрудничества. Цифровизация занимает важное место в этом взаимодействии. ЕАЭС и АСЕАН уделяют особое внимание вопросам цифровизации в своих программах развития. Представители ЕЭАС и АСЕАН делают акцент на важности цифровизации как инструмента сотрудничества (например, в отношении таможенного регулирования и электронной торговли). Вопросы цифровизации включены в повестку различных мероприятий с участием ЕАЭС и АСЕАН (например, Петербургский международный экономический форум). Цифровизация обсуждалась представителями ЕАЭС и АСЕАН, отдельных государств и деловых кругов. Хотя цифровизация сотрудничества между ЕАЭС и АСЕАН находится на начальном этапе развития, можно видеть некоторые практические результаты (например, работа Российско-Сингапурского Делового Совета и сингапурской компании vCargoCloud ). Цифровизация в рамках взаимодействия ЕАЭС и АСЕАН имеет перспективы для дальнейшего развития и может создать условия для укрепления связей между ними.

Освоение космоса изначально и в настоящее время тесно связано с милитаризацией. Все космические технологии так или иначе имеют двойное назначение и могут быть использованы как в мирных, так и в военных целях – начиная с применения ракет-носителей для орбитальных и суборбитальных запусков и заканчивая телекоммуникационными системами. В доктринальных документах США, НАТО и Европейского Союза космос рассматривается в том числе как источник «космических угроз» и среда ведения потенциальных военных действий. Происходит структурное выделение военно-космических сил и командований в особые подразделения в составе вооруженных сил западных стран.

При сравнении космических стратегий НАТО и Европейского Союза просматриваются существенные различия. НАТО основное внимание уделяет использованию космических ресурсов входящих в альянс государств для реализации его традиционных целей и задач, не концентрируясь на создании собственно интегративных структур, развивающих космические технологии. Евросоюз, напротив, активно интегрирует технологические вклады ряда входящих в него наиболее мощных по экономическому потенциалу развитых государств, инициирует и развивает коллективные межгосударственные проекты и структуры освоения космоса, придавая в последнее время особое значение попыткам обеспечить европейскую стратегическую автономию от США и третьих стран в космической сфере. Характерной особенностью начала XXI в. стало все более интенсивное проникновение в сферу космоса частных предприятий: расширяется их роль, укрепляется сотрудничество с государством на коммерческой основе в форме государственно-частного партнерства.

Искусственный интеллект (ИИ) становится одной из важнейших технологий XXI в., развитие которой, вероятно, станет определяющим фактором формирования глобального баланса сил. Сегодня все больше стран, включая Россию, работает над реализацией национальных программ развития технологии искусственного интеллекта. В фокусе исследования – российская практика и подход к регулированию ИИ, которые сочетают в себе нормотворчество с применением этического императива. Настоящая статья тематически делится на три части. В первой представлен анализ стратегического планирования и нормативно-правового регулирования ИИ в России, во второй рассматриваются основные дилеммы и этические принципы. Отдельный раздел посвящен участию негосударственных акторов в регулировании ИИ. В заключении авторы приходят к выводу, что Россия, сохраняя приоритет «доверенного ИИ», постепенно отходит от «мягких» форм регулирования. В то же время национальный подход учитывает мировые тенденции и включает в себя этический императив. В сфере автономных технологий ИИ это выражается в сохранении человекоцентричности.

В статье анализируется трансформация отношения русскоязычной и эстоноязычной общин Эстонии к приему беженцев с 1990х гг. вплоть до наших дней. Проводится сравнение отношения к иммигрантам различного происхождения (африканским, азиатским, украинским беженцам, а также приезжим из России) со стороны этнических эстонцев с восприятием их со стороны местных русскоязычных жителей. Рассматриваются причины негативного и позитивного отношения жителей Эстонии к иммигрантам. Отмечается наличие прямой связи между сегодняшним восприятием иммигрантов в Эстонии и историческим прошлым этой страны. В исследовании рассматривается резкое возрастание евроскептицизма в Эстонии после начала в 2015 г. Европейского миграционного кризиса, а также совместное непринятие властями страны и ее жителями квот по распределению беженцев. Помимо сходства в подходах двух крупнейших общин Эстонии по вопросу о беженцах, подчеркивается ряд существенных отличий в их восприятии. В заключении делается вывод о том, что «кризис беженцев» и антииммигрантское евроскептическое мировоззрение во многом объединило проживающих в Эстонии этнических русских и эстонцев перед лицом так называемой «общей угрозы». Также приводится обоснование тому, что нынешнее радушное и гостеприимное отношение этнических эстонцев к украинским беженцам в среднесрочной перспективе может смениться «усталостью» и апатией к ним.

Рецензия на книгу: Miller C. (2022) Chip War: The Fight for the Most Crucial Technology. Simon & Schuster, 464 p.